Здесь никто не понимал, как можно - пить пиво сквозь соломинку. А Чешир понимала. Она вообще была любительницей нетипичного применения этих чудесных трубочек, которой, если зажать с одной стороны, можно было и глаза кого-нибудь лишить. Или пробить легкое. Или сделать еще более неприличные вещи, но тогда местные власти обратят внимание, а если и нет, то те, чье внимание Джейд хотела бы обращать на себя в последнюю очередь. Поэтому приходилось слушать радио, попутно кося глаз в русско-румынский разговорник: другого в местных магазинчиках "все для туристов" не нашлось, но зато было много русских, поэтому языковой барьер был легко преодолим.

Но не в языке дело. И не в том, что девушка умудрялась настолько беспардонно посасывать пиво через соломинку, что, как минимум двое мужчин в этом занюханном кафе с отрытой верандой хотели заменить эту соломинку на свои части тела. Чешир изнывала от тоски, от того, что ей приходится ждать... чего-нибудь. Да чего угодно! Раньше было как: она развлекается со всякими мальчиками, девочками, потом приходит Бронзовый Тигр и делает предложение, от которого грех отказываться. Она куда-то летит, едет, высаживается, убивает, расчленяет, пытает, отравляет, и вуаля, пара сотен тысяч зеленых президентов Штатов Свободы и Насильственной Демократии оседает на ее личном счете где-то в Гималаях. А что теперь?

А теперь ей приходится сидеть здесь и курить бамбук. И сосать это чертово безвкусное пиво. От подобной безысходности Джейд даже стала косить глаз на одного из мужчин, бросающего на нее очень неприятные масляные взгляды. Развлечься, что ли? Он вроде не завсегдатай, вроде как из Восточной Европы - вон кожа какая светлая. Надо будет проверить его документы, чтобы не отобрать у большого семейства кормильца... Чешир оторвалась и откинула с плеча копну волос, завязанную в косу. Ох, правда? Когда это она стала такой добрячкой?

Душераздирающе вздохнув, она откинулась назад, подавив желание забросить ноги на стол, перевела блуждающий взгляд на дорогу. В зеленых глазах резко вспыхнуло узнавание: случаем, этот парень, едва волочащий ноги, зашедший в бар через дорогу, не ее старый знакомый? От такой удачи и встречи у нее даже мурашки пробежались по телу, словно сильные пальчики стрелка в красном трико прошлись там, где приличным девочкам было бы стыдно. Но выглядел паренек так, словно его какой инопланетный монстр пожевал и выплюнул. Колкий взгляд наемницы выцепил несколько хмурных парней с топорщащимися куртками, следовавшими за рыжим на плохо скрываемой дистанции. Оу, а мальчики захватили с собой игрушки.

Спустя мгновение в бар вошла стройная, затянутая в леопардовые легинсы девушка, умело покачивающая бедрами так, что все внимание привлекалось к этим безвкусным легинсам, а не к ее лицу, прикрытому старой замусоленной кепкой. Тонкая черная майка с удовольствием выставляла напоказ округлую грудь, не обремененную бюстгальтером, разве что спортивным лифчиком, что не стеснял движений и не мешал лицезреть приятные женские достоинства. Она бросила что-то на русском бармену - что-то вроде "две водки с тоником" - и приземлилась рядом с Харпером, не по-дружески, а весьма собственнически приобняв его, наклонилась. Не встретив сопротивления, быстро, пристально осмотрела, после чего прильнула губами к его уху.

- Я еще не успела к тебе притронуться, а ты уже течешь, мальчик мой, - ее умелые пальчики нажали туда, где, как она предполагала, у Роя не все в порядке с целостностью организма. - Ты же понимаешь, что девушке надо оставлять эту привилегию, м?

В бар вошли еще посетители. Впрочем, на посетителей эти бритоголовые поджарые парни походили мало: чего стоил их хищный взгляд охотников, рыщущих в поисках своей добычи. Чешир прижалась грудью к плечу Харпера, сунув руку между ними, хотя со стороны могло показаться, что она ищет содержимое его штанов.
- Твои друзья? Я бы с ними подружилась, но к тому времени ты кончишь. А я не бы хотела пропустить этот момент.

Подхватив Роя за поясницу, Чешир подняла ладонь, затянутую в тонкую прозрачную перчатку, призывая внимание вошедших. Они стремительным шагом двинулись к ней. Каждый шаг Джейд словно бы что-то отсчитывала, и когда первый из парней подошел к ней, резко смахнула порошок с ладони, метя в глаза. Тот мигом завопил, закрыв лицо руками, привлекая всеобщее внимание к себе. Поэтому никто не заметил, что бар опустел на двух посетителей.

- Угрх, а ты немаленький, - чуть провиснув под Роем, Чешир порылась в своем поясе. Достала небольшой запаянный мешочек, открыла его зубами, сунула в рот парню.
- Жуй, жуй, мой сладкий. Это замедлит кровотечение и позволит мамочке угнать машинку, пока ты будешь ловить кайф. Любишь смотреть мультики на лобовом стекле?
Пыльный Форд, чудом оказавшийся на заднем дворе бара, был без ключей в зажигании. Свалив Харпера на заднее сидение, скользнула на сидение водителя, взломала панель под рулем и споро завела старую клячу. Проблема в том, что из задней двери бара тут же выскочили разъяренные бандиты, явно жаждавшие крови за своего сдохшего собрата.
- Ой, кажется, я с ними все же подружилась, - хихикнула Чешир, нажав на газ.

Отредактировано Cheshire (2015-05-30 20:47:43)

- Тшш, - резко схватила его за плечо, пригвоздив к столу. В следующее мгновение она перекинула через него ногу и села сверху. Из такой позиции очень сложно куда-то убегать. А в состоянии Харпера делать ноги было вообще крайне сложно: еще кишки вывалятся, запутается в них, и все, не станет еще одного красавчика в этом мире. Казалось бы, мелочь, но нет! Потеря для общества в лице Чешир. А это очень избирательное общество, надо сказать, придирчивое, с капризным вкусом.

- Не дергайся, милый, - похлопала его по перевязке так, чтобы он прочувствовал, как же ему больно. С садистической усмешкой пронаблюдав, как он морщится, сладко вздохнула, словно бы это доставило ей определенную долю удовольствия. - Сейчас тебе кажется, что сил хватит дойти до двери, но уверяю тебя: это обман. Но зато ты стал дышать самостоятельно, не захлебываясь кровью, и это очень меня порадовало.

Она беспардонно улеглась на него, сложив под подбородком ладони, хитро прищурила глаза, жадно разглядывая его лицо. Протяжно втянула воздух, насыщаясь запахами, от которых любого другого могло бы вывернуть пару раз. Но особенно сильно пахло кровью. Пугающий и, одновременно, возбуждающий запах. Но если она его оседлает по-настоящему, так, как хочется ей, то все игры закончатся его смертью. А ей, как ни странно, не хотелось, чтобы он умирал. Не поэтому ли она его вытащила с того света?

- Я поговорила с теми дурно воспитанными мальчиками, - промурлыкала, ткнув ногтем в щеку Харпера, нежно, даже ласково провела, вроде как поглаживая, хотя больше напоминало, будто она приставила нож и была готова разорвать ему лицо, если ей что-то не понравится: ноготь был на удивление крепкий и острый.
- И оставила записку тем, кто вздумает тебя искать, - улыбка стала широкой, в глазах блеснуло нечто зловещее. - Поэтому у нас всего сутки, чтобы поставить тебя на ноги, а потом нас ждет вечеринка. Ты прихватил свой длинный, прочный, большой лук, ммм?

Можно сколь угодно поражаться убежденности людей в том, что раз у них есть какие-то моральные принципы и цели в жизни, то и у других они должны, нет, просто обязаны быть. Джейд всегда умиляла эта почти что святая наивность молодчиков с ярым желанием спасти всех и каждого, навязать свои чистейшие устремления тем, кому эти песенки за спасение мира вообще не сдались ни разу. Хм, к чему все эти мысли? Пожалуй, к дичайшему восторгу от уверенности Харпера, что ей все еще нужна злобная мини-версия Бэтмена. Как и уверенность в том, что ей ну очень хочется превратить стрелка в подушечку для иголок, щедро смазанных целым спектром ядов. Или это ее бурная фантазия придумывает целую программу развлечений?..

Чешир молча, загадочно улыбалась, поблескивая зелеными глазами. Ей так нравилось слушать Роя - не слышать, а слушать его лепет, все эти остроты, попытки задеть ее или обыграть словами, убедить или оскорбить. Он был похож на маленького щеночка, который пытался не отдать вкусную косточку. И она бы могла очень долго лежать, давить на него своим телом, но надо приготовиться. Судя по ожесточенной погоне, рыжий сладкий мальчик успел кому-то очень сильно насолить. И просто так его отсюда не вытащить. Можно сделать вид, что ей совершенно плевать на него и его проблемы, но черт возьми... это же не так. Она сама еще толком не понимала, почему ей хочется помогать Рою, почему хочется держать его рядом, или быть рядом, чтобы он не пытался сбежать от нее, как от чумы.

Как-то мягко изогнулась в пояснице, словно бы неумышленно потерлась о пах парня, оттолкнулась от его груди, вытянулась, демонстрируя очертания груди, обтянутую в тугую черную майку-топ. Уперлась ладонью в край стола, склонила голову набок, все еще разглядывая.
- Если у нас вечер откровений, сладкий, то и я должна тебе признаться, - плавно стекла на пол, растрепала волосы, - Джейсон меня не интересует.

На ближайшей тумбочке, видавшей, как минимум, перестройку и развал Советского Союза, стояла бутылка с водой и жестяная кружка. Нацедив немного воды, добавив туда пару капель "живительного эликсира" из своей коллекции, развернулась на пятках и вернулась к своему пациенту. Возможно, она заигралась в доктора, но как же приятно было заботиться о ком-то. Нет, не так - заботиться о нем.

- Мой господин желал пить, вот и питье, - приложила край кружки, подхватила ладонью под голову, чтобы было удобнее. - Не спеши. Через пару минут сможешь двигать конечностями. Но прежде, чем навостришься бежать, напомню, что ты объявил войну местной мафии. И я твой единственный шанс вырваться из этой дыры. Поэтому притворись, что ты мне очень благодарен, возьми с кресла полотенце и я жду тебя в душе.
Поставив кружку рядом с головой Харпера, Чешир как-то очень вальяжно и, в тоже время, скоро направилась в сторону ванной комнаты. Стоит ли говорить, что по пути она умудрилась с почти стриптизерски профессиональной удалью избавиться от верха одежды?

Квартирка была хорошей. В этом захолустье найти достойное жилье было делом невообразимо сложным, особенно в бархатный сезон, но в старых заначках еще оставались деньги, и Чешир шиковала, как могла. Поэтому из крана била горячая вода, размягчая кожу, распаривая, даря иллюзию комфорта, уюта, безопасности. Но где они могут быть в безопасности? Они вдвоем...

Шорох. Джейд резко открыла глаза, фокусируя свои чувства. Припадает на ногу, ведет пальцами по стене, тяжело дышит, дрожит. Улыбка тронула ее губы. Взглянув на него через плечо, жестом подозвала к себе. Он боялся ее, и этот запах чувствовался, мешался с запахом пота, крови, лекарств и всех тех бодрительных смесей, коими она напичкала его тело. Он был так слаб, так зависим от нее. Можно сказать, сломлен, но из них двоих он был куда более полноценным, собранным и цельным.

- Стой, - провела по его плечу, удерживая от струи горячей воды, даря маленькую вольность - думать, что она его удержит. Как же хотелось убрать руку, кто бы знал. Но тогда швы разойдутся, рана откроется, и он закончится, как и ее поиски глубинного смысла. Ей казалось, такого спокойствия - душевного умиротворения - она не испытает больше никогда. Но вот он стоит, смотрит на нее, как кролик на удава, ждет следующего шага, приготовившись бить или бежать, зная, что любой из вариантов станет для него гибелью.

Придерживая ладонью, она потянулась к мочалке, прижимаясь к его руке грудью, не стесняясь нисколько ни внимания, ни робости. Хотя "робостью" его пристальный замутненный взгляд называть было сродни саму Джейд записать в самые скромные женщины Востока. Нежные круговые движения по его телу, смывающие и грязь, и остатки неприятного соло-приключения Харпера, намурлыкивание какого-то прилипчивого мотивчика себе под нос... Сейчас она очень, очень мало походила на опаснейшую из убийц в мире. Ладно, одну из самых опаснейших, но это не меняло сути.

- Можешь мне ничего не говорить, Сильные Пальчики, - проворковала на удивление понимающим, прозорливым, бархатистым голосом, с педантичной аккуратностью смывая кровь с зашитой раны, переводя руку с мочалкой вниз, и еще ниже, - но где ты нашел гидру и зачем отрубил ей пару голов?

Прозвучавший вздох, вырвавшийся из ее легких тяжелым, почти физически ощутимым грузом, не был окрашен недовольством или, напротив, радостью, что какой-то ее тайный, чудесным образом запланированный вечер сложился воедино, и теперь Харпер станет ее ручной игрушкой. Ей бы хотелось, когда-то в прошлом, чтобы так и было. Когда она была еще среди самых профессиональных убийц этого мира, когда она не задумывалась о своем будущем. Но вот те на: встретила на своей дороге троицу, рыжего стрелка и...

Она выпустила мочалку, позволяя ей упасть,а ему - говорить. Его голос убаюкивал, напоминая напыщенные речи Вена, озорные заигрывания Мусенды, настойчивые требования Тигра. И все же было в этом голосе что-то другое, что неуловимо заставляло ныть нечто застрявшее глубоко в сердце. Ей не нравилось это чувство. Ее пугало это чувство. От него хотелось сбежать, хотелось потянуться к запрятанному всего за одной дощечкой спрессованной плитки блокатор, навсегда парализующего его нервы. Он стал бы ее - неважно, щенком, игрушкой или безмолвным наблюдателем за тем, как она гниет от собственного прошлого.

Только вот она не изменилась в лице. В глазах все тот же озорной огонек, напоминающий угольки сумасшедшего пламени, которое в любое мгновение может обрести силу и отыграться за все сказанное, может взять все, что захочет. В ее движениях было столько сокрытой силы, что она всего за одно движение могла убить его, или подарить самые блаженные минуты. Увы, последние минуты. Но ей не хотелось причинять ему боль... разве что чуть-чуть. Поэтому она прислонилась к нему, обхватывая, словно бы обнимая, укладывая голову на плечо.

- Рой, Рой... - прошептала она, вытянув пальцы, чтобы убрать липкие, мокрые медные волосы. - Ты слаб, ты одинок, ты в руках у той, что могла тебя убить, но вместо этого спасла, перевязала, обмыла и готова рискнуть жизнью, чтобы спасти еще раз. Знаешь, почему, мой нежный детектив?

Ее губ коснулась совсем уж дикая усмешка, от которой любого могла бы пробрать дрожь. В плохом смысле, ведь обычно так улыбаются психи, коих запирают в чертовых лечебницах. Аркхэм, к примеру.
Она резко сделала шаг назад, позволяя ему стоять. В его состоянии это было сделать сложно, но он ведь стойкий оловянный солдатик, не так ли? И она собиралась дать ему понять: ей нельзя доверять. Никогда. Ни при каком случае. Она будет заодно с ним ровно столько, сколько посчитает нужным. А затем... ну, он же герой. Вот пусть и геройствует.

Нагнулась, взяв мочалку, обошла его и принялась обтирать спину.
- Потому что я то, что я есть, - прозвучало как давно заученное, но глубоко печальное. Но в следующей фразе она снова игриво мурлыкала, будто ничего не задело в ее струнах души, которой, пожалуй, и нет совсем. - Остальное - совершенная чепуха, как и твои гениальные выводы. Может, меня так вдохновили геройские подвиги тебя и твоих дружков, что я решила исправиться?
Она царапнула его ногтями. Специально, словно перечеркивая последнее сказанное.

Шантажировать его совращающими движениями в этой обстановке домашнего порно-фильма было почти в радость. Если бы не эта заевшая пластинка о том, что она его хочет убить, использовать, угрожать. Когда герои стали такими параноиками? Почему хороший парень талдычит, как заведенный, что не надо на него давить? Ей же так хочется, ну! Поэтому Джейд недовольно выдохнула, сунув мочалку меж ягодиц парня, прижавшись к нему всем телом сзади, обхватив его за грудь другой рукой.

- Я хочу тебя, - в саднящем шепотке звучало неприличное откровение. - Не как игрушку, не как собачку на поводке. Ты и я, как команда. Как напарники.
Мочалка проехалась выше, но хватка не ослабла. В нарочитой расслабленности, показной вальяжности чувствовалось напряжение, будто в любой момент эти ласковые руки могли свернуть ему шею. Возможно, Чешир попросту заигралась, пытаясь воплотить какие-то свои болезненные фантазии, но разве сложно подыграть ей? Совсем немного? Она не была уверена, что не захочет еще. Что не попытается удержать его, напичкав наркотиками, что не обманет, не предаст... Едва увидев его, слабого, раненного, нуждающегося в помощи, она заразилась мыслью помочь. И пока эта мысль не угасла, пульсируя в ней куда сильнее собственных мотивов, стоило за нее держаться.
Или нет.

- Ты, Джейсон, принцесса, - сдавленный смешок, в котором ярко сверкнула ревность и зависть, - у вас слаженно получается. Вы играете в хороших парней, живете вместе, трахаетесь, и какое бы дерьмо на вас не налипало, вы команда. Я лишилась своей команды, потому что помогла тебе. Ты мне должен, Сильные Пальчики. Я помогу тебе, а ты вернешь должок мне. Мы будем квиты.

Она словно бы растворилась за ним, но всего-то сделала шаг назад. Рука провела по спине еще раз, а затем потянулась к полотенцу. Развернув, она отошла еще на шаг, загадочно улыбнулась.
- Итак, напарник? Помочь тебе с обтиранием?
Эта игра нравилась ей больше, чем убийства.

Джейд надменно улыбнулась, сама сделав шаг навстречу и снова взяв все в свои руки. Пушистое полотенце промокнуло влагу на его плечах, а ладони мягко придерживали, чтобы не упал. Как бы там ни было, он все еще был слаб, и его попытки понять грани, вытрепают ему нервы быстрее, чем закончится слишком долгие сутки до основного праздника крови и смертей.
Быть плохой ей нравилось больше. Никто не задает лишних вопросов, связанных с доверием, с сотрудничеством, с какими-то прочими глупостями, свойственными исключительно добрячкам и парнишками, девчонкам, сражающимися за некую эфемерную справедливость. Было гораздо легче оставаться нераскрытой загадкой, которая в любой момент может бросить на поле боя товарища, даже не задумавшись о том, а выживет ли он. Пожалуй, она слишком привыкла притворяться, играть разные роли, нежели правда кому-то доверять. Но Рою так хотелось увидеть в ней что-то хорошее. А ей, совершенно неожиданно для себя, хотелось ему открыться. Чуть-чуть. Он ведь все еще здесь, пусть и ждет от нее подвоха. Но не это ли считать первым шагом?
- Ты хочешь за сутки научить меня доверять людям? - проворковала, по-хозяйски обернув полотенце вокруг его бедер, заткнув конец так, чтобы не свалилось, смахнула свои волосы с плеча и, не подумав обтереться сама, вышла из ванной, оставив дверь открытой. Это был ее ответ, хотя ответом и не казалось. Она не хотела показать ему мгновение слабости, в которое обозлилась, в которое хотела заткнуть ему рот, наплевав на то, что он может скончаться. Сейчас его болтливость забавной не казалась, и это было странным, неприятным ощущением резкой перемены. Доверие. Что это вообще такое и почему за него так цепляются?
Набросив на себя тонкий халатик, наспех перевязалась поясом, особенно не запахиваясь. Переступила через окровавленную одежду, которую свалила на пути к обеденному столу, на котором тоже хватало крови, ткани, ваты и бинтов. Принялась перебирать бутылки, пузырьки, складывая их в небольшой чемоданчик, который выглядел самым новым и самым чистым предметом в окружающей обстановке.
Вдруг она резко выдохнула, закрыла глаза, уперлась ладонями в стол, наклонив голову чуть вперед. Почему ее так задели его слова? Может, потому что слова, сказанные небезразличным человеком, проникают куда глубже, чем хотелось бы?..
- Что за вздор, - фыркнула она едва слышно, но ее пальцы сжались в кулаки. Настроение резко укатилось куда-то в бездну. Вот бы кого-нибудь убить, это всегда повышает настроение.
- Тварь, - швырнув последние пузырьки в чемодан, захлопнула его резким движением, двинулась к чайнику. Кофе, ей нужен кофе.

Держа в руке относительно чистую кружку, стащенную с верхних полок, она развернулась спиной к кухонным тумбам, оперлась задом, подтянула одну ногу вверх, поставив "носочек" одной стопы на другую. Наливать на весу кипяток было не таким сложным занятием, но Чешир, казалось, была поглощена этим занятием, пусть позу выбралась не слишком удобную. И халат не пытался даже скрыть чуть скрещенные ноги и то, как заманивающе по ним стекали капли воды.
Сначала она не отреагировала на Харпера вообще. Словно заперлась в своей моральной темной комнате без звуков, где самой важной вещью всей ее жизни было налить кипяток в кружку с молотым кофе, и потому она со всей терпеливостью отдавалась этому занятию, будто покорная рабыня своему хозяину. Но тут Рой спросил ее имя. Ее рука дрогнула, пара капель кипятка слетели на пол. Она словно бы скрипнула зубами - так сильно их стиснула. Развернулась корпусом, поставила чайник обратно на тумбу, поднесла с губами кружку, сдула клубящийся дымок.

Игнорировать его было просто и, в тоже время, больно. Она сама себя загнала в какую-то странную садомазохистическую клетку, ловушку, лабиринт из чувств, эмоций и воспоминаний. Доверие... обойдется ей дорогой, непомерной ценой. Без доверия никто не пытался лезть в ее душу, никто не пытался узнать, из чего она слеплена, зачем все это делает, как до такого дошла. Она не знала, как заполучить доверие, если совершенно точно знает, что предаст его. Так есть ли смысл пытаться? Возможно, нет, но ей хотелось снова почувствовать себя не одинокой.

Юркнув к нему под бок, поджала ноги под себя, прижалась к нему плечом, обнимая кружку обеими руками. Ладони жгло, отрезвляюще прокатываясь чрезмерной болью по всем трепещущим нервам. Меньше суток у них осталось на то, чтобы подготовиться к налету мафиози, в котором шансы на выживание Харпера стремительно падают до нуля, а его все еще интересует ее имя. Еще раз подув на обжигающе горячий кофе, она прислонила край кружки к губам и медленно отпила.

- Мой первый раз был в лет десять, - негромко, отстранено, как будто рассказывает историю, случившуюся не с ней. - Их было четверо, и каждый словно пытался доказать свою мужскую силу, показать, на что он способен. Они называли меня Малышкой.
Она склонила голову набок, как бы укладывая ее на плечо Рою.
- Когда мне было четырнадцать, один китайский парень звал меня Киарой. Трахался он не очень, но был очень нежным. Потом был искусник, который своими пальчиками отправлял меня...
Широко улыбнулась, прислонив губы к краю кружки, провела по оставшемуся от предыдущих глотков мокрому следу языком.
- Он звал меня Джейд. "Зеленая драгоценность". Ненавижу изумруды.